vassiliy
постоянный участник

Пост N: 7
Зарегистрирован: 25.12.07
Откуда: Россия, Москва
Рейтинг: + 0 -

Отправлено: 27.01.08 22:47. Заголовок: Записки юного пиротехника (из воспоминаний Сергея Васильца 1976 г.в)

В 70 году я уже два года жил в Москве, но на лето уезжал в Багерово – меня постоянно манили к себе просторы крымских степей, песчаные пляжи, теплое Азовское море, воздух, напоенный терпкими степными ароматами, и, конечно, наш военный городок, в котором мне был знаком не только каждый дом, но даже каждое дерево и камень.

Мать из Москвы довезла меня до Джанкоя и сдала с рук на руки отцу. Когда я вышел из вагона, показалось, что я попал в печку: горячий воздух огнем обжигал бледную кожу северного жителя, но к печке это место не имело никакого отношения – обычное крымское лето было в разгаре. Пятичасовой путь от Джанкоя до Керчи и сегодня выдержать нелегко, а в детстве – это настоящая мука. Даже чай в красивых подстаканниках с маленькими упаковками сахара и тот не смог примирить меня с долгой дорогой. Я проглядел все глаза, ну когда же появятся такие знакомые силуэты бетономешалки? – излюбленного, хотя и опасного места наших детских забав: на ее территории находилась глубокая, и почти не огороженная яма с известью, свалиться в нее было легче легкого, а выбираться как? Поезд делает остановку в Багерово всего на минуту, с раннего детства я боялся, что мы не успеем выйти из вагона, но сегодня я уже взрослый - мне уже 11 лет, и на такие глупости я не обращаю внимания.

Маленький вокзал, багажное отделение и туалет – все на месте, все знакомо. Через несколько шагов проходная, ассенизаторская станция, вот и мой дом – Вокзальная,15, подъезд встречает меня знакомыми запахами (как я заметил, большинство домов имеет свой неповторимый запах), Ура, каникулы начались!

Каждый день начинается одинаково - утром отец уходит на работу, всех военных у станционной КПП ждут маленькие автобусы – ПАЗики, они отвозят военнослужащих на работу, а вечером в 17 часов их привозят обратно. В отсутствии родителей мы – мальчишки, сами устраиваем свой досуг. Основное развлечение – это поиски пороха, далеко за ним ходить не надо, достаточно приблизиться к проволоке с левой стороны от КПП (сейчас на этом месте стоят пятиэтажные дома) и ковыряй землю себе в удовольствие. Если повезет, будешь вознагражден маленькими серо-коричневыми бочонками – это и есть порох, порой попадаются свистуны – тонкие серые макаронины, когда они горят, иногда раздается свист. Намного реже попадаются черные кругляшки с дыркой по центру – это пуговицы, кроме этого можно найти гильзы, пули, а иногда даже целые патроны, все эти трофеи лежат в земле, надо только копнуть, и достать их. Отец подарил мне книгу «Боеприпасы бывшей германской армии», по ней так здорово и интересно определять, что я нарыл в очередной раз. Но сегодня мне попалось нечто особенное – кирка ударилась о ржавую длинную болванку, это страшно интересно, с бьющимся сердцем рыхлю ржавую землю и... находка передо мной. Большой ржавый артиллерийский снаряд – неразорвавшаяся шрапнель – вот что я вырыл сегодня. Внутри снаряд набит тротилом и металлическими брусками, которые после взрыва разлетаются во все стороны и крошат все живое. Таких находок у меня не было никогда, торжественно показываю друзьям свой «улов» - мальчишки в восхищении, сегодня я победитель. Жаль, что взрыватель оплавлен, иначе мы обязательно бы разобрали железяку и достали взрывчатку, решение находится очень просто – у одного мальчика рождается гениальная мысль долбануть по взрывателю киркой. В школе нас учили не баловаться с такими «игрушками», да и на каждом КПП висят плакаты об опасности боеприпасов, но мальчик энергично начинает долбить по смертоносному цилиндру. На всякий случай я уговорил остальных ребят залечь вокруг, но думаю, если бы грянул взрыв, это бы нас не спасло. К счастью, снаряд не взорвался, но и вскрыть его не удалось, поэтому отнесли боеприпас на КПП, а солдатам он тоже не нужен, так и валялся улице, рядом с проходной. Пороху у каждого из нас полно, а со спичками – проблема: родители не дают, продавцы не продают, все знают - «Спички - детям не игрушка», да и денег у нас нет, хотя коробок стоит всего 1 копейку.

В один из дней привалило мне счастье – шатаясь по двору котельной, в золе потухшего костра я нашел три закопченных гривенника. Тридцать копеек – это целое богатство, но как его потратить? Мысли, одна заманчивей другой, вспыхивают в голове: солдатики, пластилин, кино, столько соблазнов в жизни, но на все денег точно не хватит. Тут я вспоминаю о любимой подсолнечной халве – 13 коп. за 100 грамм, магазин рядом с котельной, но злая продавщица рушит мои планы, она не принимает закопченные монетки. Зря она так со мной, все равно я не сдамся. На улице небольшая лужа, черпаю из нее немного грязи, отчищаю монетки, дочиста промываю их в луже, и через пять минут уминаю лакомство.

Во втором подъезде моего дома жил Чувилов (Валера, если не ошибаюсь) – большой выдумщик, сначала он увлек всех окрестных ребят игрой в пластилиновых солдатиков и индейцев (каждый мальчишка имел коробку с фигурками), а потом он придумал детскую лотерею. Правила просты: собираешь дома всякие безделушки, пишешь список призов, нарезаешь билетики, а потом приглашаешь друзей на лестничную клетку, и лотерея началась. Ребята поудобнее устраиваются на бетонном полу, расплачиваются пластилиновыми монетками, тянут билетики и получают призы. Однажды на такой лотерее я выиграл крошечный самопал (как он здорово стрелял, если набить его серой от спичек).

В середине дня наступает самое жаркое время – солнце печет так, что даже в тени несладко, и гулять совсем не хочется, чем заняться? Можно почитать, а можно и лепить из пластилина. Индейцы, солдатики и крепости из пластилина давно надоели, а в последнем номере журнала «Наука и жизнь» я почитал статью об огромных танкерах, которые бороздят океаны. Вот эта задача по мне - надо слепить из пластилина модель большого корабля, и запустить его в море, тем более, что в Москве я уже делал небольшие кораблики, которые плавали в тазу. На грандиозный проект потребовалось несколько пачек пластилина и две недели времени. Наконец судно готово, по длине оно едва помещается на большой картонной крышке, а внутри корабль полый – значит, точно поплывет, кроме этого я приделал к нему моторчик и винт – «чудо техники» готово к испытаниям.

С нетерпением я ждал выходного – ведь в воскресенье бывает самое интересное и приятное – коллективный выезд на море: утром у Дома офицеров гарнизонные автобусы заполняются семьями с детьми и их везут на Азовское море. Настроение у всех праздничное, пляжники везут баулы вещей, а у меня в руках картонка с кораблем, все удивляются – такой маленький мальчик, и такой большой корабль, спрашивают, а он что еще и плавает? Внимание взрослых льстит, но я не подаю виду, «Посмотрим» - с серьезным видом отвечаю я (полной уверенности совсем нет). Проезжаем мимо школы, далее КПП и тряская грунтовка, и вот мы на пляже, что за чудо – Азовские пляжи – желтый песочек, широкая полоса ракушек, вынесенных прибоем на берег, настоящий морской дух – причудливая смесь соли, водорослей и еще чего-то неизвестного. Абсолютно пустой пляж быстро обживается и покрывается самодельными навесами, развевающимися на небольшом ветру – четыре палки и простыня. Народ приступает к. релаксу: купаются, едят, выпивают, загорают и играют в карты. Многие женщины с головы до ног мажутся серой грязью – это кил, красота Клеопатры манит женщин во все времена, говорят, наш кил очень способствует омоложению. Море настолько теплое, что вылезать совсем не хочется, но у меня сегодня есть главная цель: аккуратно беру корабль и несу его в море, наступает самый ответственный момент – поплывет, или утонет – вот в чем вопрос? Волны мягко подхватывают корабль, опуская и приподнимая его – танкер на плаву. Ура, но радость не полная, ведь я не могу испытать винт, т.к. нет батарейки – проклятый дефицит. В обед между отдыхающими проходит гонец, он собирает еду для водителей. На закате разомлевшие от жары и загоревшие от яркого солнца люди собирают свои вещи и отправляются домой – день удался на славу.

Как-то раз у моего соседа - Карацубы Игоря смотрели телевизор, показывали кадры старта космической ракеты – классно, подумал я, и решил повторить опыт. Нашел дюралевую трубку большого диаметра, набил ее порохом и крепко замотал концы толстой фольгой и проволокой, оставив в задней части небольшую дырочку – неплохая получилась ракета, но как ее запустить? Кто ищет, тот всегда найдет, у забора, справа от КПП играли мальчишки, я их не знал, они жили в финских домах, но общее дело сразу сближает людей, поэтому проблемой запуска озаботились все, жаль, что спичек нет. Зато есть большая лупа, хозяин решил проверить ее действие на охотничьем порохе, который хранился у него в фольге, результат оказался выше всяких ожиданий: через несколько мгновений порох под действием солнечного луча воспламенился, но не стал гореть, как хотели мы, а взорвался. Следующие 10 минут мы выковыривали из лица неудачника десятки несгоревших порошин, глубоко вонзившихся в кожу. С ракетой так шутить не стали и сначала запалили фитиль, а потом и саму ракету. Увы, ракета не взлетела, в те годы я еще не был знаков с теорией ракетных двигателей, но зрелище было фантастическое – ревущий огненный хвост несколько секунд вырывался из сопла. Картина настолько поразила меня своей красотой и мощью, что наверно именно поэтому моей первой специальностью стали двигатели ракет – вот такие случаются совпадения в жизни

Одиннадцать лет – возраст уже сознательный, кое-кто начинает курить, Андрей Серегин, он жил во втором подъезде нашего дома, тоже решил приобщиться к взрослой жизни, но как? Окурки – вот чем баловались дети в те годы. Я предложил ему совсем другое – настоящие, хотя и самодельные папиросы. Я брал сухие листья, перетирал их, а из тетрадного листа клеил гильзу. Папиросы получались – как фабричные, Андрюха курил их в кустах за пятиэтажкой, а я с деловым видом интересовался – «Как сегодня табачок?»
Меня курево совсем не прельщало, а вот несмело взглянуть на противоположный пол было интересно. У Андрея была сестра – худая, короткостриженая пацанка с выгоревшими на солнце волосами. Она была чуть моложе нас, поэтому не обращала на меня никакого внимания, а я украдкой поглядывал в ее сторону, любуясь нежным овалом лица и светлыми волосами (эх молодо-зелено). Однажды после дождя мы решили поиграть в почту: ребята засели в одном подъезде пятиэтажки, а девчонки – в другом. Каждый взял себе псевдоним, и стали писать друг другу глупые записки. В середине игры почтальон-девочка громко спросила, а почему «Кактус» не отвечает, я по простоте душевной, тут же воскликнул «Как?!». Так раскрыли мое инкогнито, стыдно было до невозможности, хоть сквозь землю провались – такие странные нравы были тогда.

В один из дней решили с ребятами пойти на плиты, они были навалом раскиданы недалеко от бетономешалки, в колее грунтовки заметил нечто ржавое, опытный взгляд копателя сразу подсказал – это что-то интересное, так и есть, выковыриваю из земли небольшой снаряд от немецкой авиационной пушки «Эрликон». В этот день у нас была одна спичка - хороший повод развести костер, и что же дальше? Правильно, я бросил туда найденный снаряд, всей ватагой мы ушли в подъезд нашего дома играть в домино – еще одно популярное развлечение. Через полчаса с выпученными глазами прибегают знакомые мальчишки – «Пацаны, а вы знаете, что сейчас на плитах было?» Напускаем на себя удивленный вид – «А что?». «Так слушайте – под плитой горел костер, а потом оттуда к-а-а-к жахнет! И осколки засвистели, а рядом военный шел, хорошо, что в него не попало». Уже потом, на месте костра я нашел маленький осколок, сейчас понимаю – то, что мы творили, иначе, чем глупостью и безрассудством не назовешь, но тогда было так интересно и здорово.

Иногда отец покидает дом на целые сутки – он уходит на дежурство по гарнизону – это обязательная повинность каждого офицера. На это время он облачается в полевую форму, перетянутую портупеей, на боку в кобуре у него покоиться черный вороненый пистолет, а на себя он напускает исключительную важность и деловитость. На ужин его привозит военный газик, а потом он опять возвращается на свое КПП, то самое, которое стояло в парке за Домом офицеров. Вечером в одиночестве делать нечего, телевизора у нас нет, это большая редкость в городке, читать уже надоело. Поэтому, развлекаюсь как могу: под кухонным столом стоит батарея бутылок, в которые часто заползают тараканы, обратно выбраться они не могут, я ссыпаю тараканов в одну бутылку – несколько здоровенных усатых чудовищ устраивают на дне бутылки настоящую драку – вот потеха.

Лето катится к закату, мне уже пора собираться в Москву, но не тут-то было: в Керчи обнаружили вибрион холеры, и кто-то даже заболел. В общественных местах гарнизона мгновенно появились рукомойники с хлорамином, коврики, залитые вонючей жидкостью, лежат у каждого порога, угрожающие плакаты «Осторожно – холера» висят повсюду. Эпидемия, однако. Все это даже интересно, проблема одна – выезд с керченского полуострова закрыт, и я не могу попасть в Москву к началу учебного года. Говорят, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, но мне это удалось: 1й и 2й классы я учился в Багерово, 3 и 4й – в Москве, а в 5й класс я опять пошел в Багеровскую школу. Там почти ничего не изменилось: терракотовое здание, знакомые коридоры и классы, воспоминания о том, как я первоклассником брел по длинному коридору, с трудом таща на спине огромный коричневый ранец, свежи до сих пор. На переменах у ребят появились новые забавы – конный бой: один мальчик взбирается на спину другого, и два «коня» должны биться между собой, пока один всадник не сбросит другого на землю. Чаще всего падали и всадник и «конь» вместе, для зрителей забава, для родителей – забота, школьная форма после таких боев пачкалась капитально. Но были и проблемы – у меня не было учебников, хорошо, что ребята давали на время. Два года моего отсутствия тоже не прошли даром – меня забыли, я стал чужим. Еще одна сложность - уроки украинского языка, хоть по национальности я и украинец, но родного языка не знал вообще, на эти уроки я просто не ходил.
В один из выходных нас послали в соседний колхоз – убирать помидоры. Могут ли дети спокойно и сосредоточенно убирать урожай без шалостей? Конечно, нет! Стою в позе «зю» и собираю с земли красные томаты, вдруг перезрелый плод врезается мне в бок – липкая мякоть растекается по футболке, а вокруг все сосредоточенно собирают плоды. Чтобы не остаться в долгу, выбираю самый перезрелый помидор, и запускаю в чью-то торчащую задницу, смачный шлепок и ругань говорит о том, что снаряд попал в цель, «статус кво» восстановлен. А на другой стороне дороги раскинулись виноградники, гибкие лозы буквально сгибаются под тяжестью великолепных гроздей черного винограда. Только кто же пустит школьников туда?, к тому же они надежно огорожены проволочной загородкой. По вечер собираемся домой, и тут нежданный подарок: колхозный бригадир открывает волшебную калитку и набирает несколько ведер винограда, каждому из нас достается по две огромные грозди. Усталые, но страшно довольные и гордые собой, мы возвратились домой, неся свой первый трудовой заработок

Проблему со школой надо решать, и через пару недель появился шанс: большой группе военных надо ехать в командировки, поэтому с врачами договорились так: группу командировочных вывозят в резервацию – в пионерский лагерь, держат там 5 дней, и если анализы хорошие, под конвоем отпускают из зараженной зоны. Меня тоже взяли в эту подопытную группу, на море здорово, жаль нельзя купаться – боялись, что в воде может быть холера. Скука быстро сближает людей, а детей особенно, я сразу познакомился с двумя ребятами и сагитировал их на раскопки старых окопов. Время проходило быстро и здорово, взрослые не мешали нам, и мы, соответственно, им. В окопах нашлось много гильз, патронный магазин от винтовки и свистун совершенно необычного красного цвета, в Багерово такого я не видел ни разу. Когда надоедало копать землю, мы шли на берег и выковыривали из кила красивые слюдяные кристаллы. В один из дней, мужики, томимые скукой, вышли в море на лодках ловить рыбу. К вечеру рыбаки возвращались с богатым уловом: два человека шли, сгибаясь под тяжестью весла, увешанного куканами, свисающими аж до самой земли, на куканах были плотно нанизаны сотни великолепных азовских бычков. Два следующих дня колония резервистов буквально объедалась ухой и рыбными блюдами (после горячего приготовления любая холера, даже если она и была в воде, наверняка исчезла). В последний день, после унизительных анализов нас погрузили в автобус и отвезли в Порт Крым. К поезду, оцепленному вооруженными солдатами, пускали только по предъявлению справки, потом двери закрыли, и без остановки поезд помчался прочь из зараженного района. Говорят, что на въезде на Керченский полуостров стояли танки, но я их не видел.

В Москве мои приключения не закончились: в школе началось изучение английского языка, а англичанка отказалась принять меня в группу, только чудесное вмешательство уборщицы, которая увидела меня, понуро стоящего под дверью класса, позволило мне влиться в английскую группу.
Последний сюрприз мне приподнес красный свистун, привезенный в Москву, он не давал мне покоя с самого первого дня. Наконец, у себя в комнате я решил проверить, как он горит, порох полыхнул так, что сжег мне пальцы до пузырей, а когда я уронил горящую трубочку, он прожег покрывало и простыню, хорошо, что мать не заметила этих безобразий. Так и завершилось это незабываемое, но последнее, проведенное в Багерово, лето.